Omoide no Marnie Soundtrack Ongakushuu

Shio No Michihiki

Ooiwa San No Ie

Marnie

Kazuhiko To Marnie No Dance

Hagaki Wo Dashi Ni

Boat No Ue De Sketch

Aoi Mado No Naka No Shoujo

Anna

Anna No Tabidachi

[Akari Ga Tsuiteru!]

Fine On The Outside

Пробуждение 

Дикое сердце

А судьи кто? - За древностию лет 
К свободной жизни их вражда непримирима, 
Сужденья черпают из забытых газет 
Времен Очаковских и покоренья Крыма; 
Всегда готовые к журьбе, 
Поют все песнь одну и ту же, 
Не замечая об себе: 
Что старее, то хуже. 
Где, укажите нам, отечества отцы, * 
Которых мы должны принять за образцы? 
Не эти ли, грабительством богаты? 
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, 
Великолепные соорудя палаты, 
Где разливаются в пирах и мотовстве, 
И где не воскресят клиенты-иностранцы * 
Прошедшего житья подлейшие черты. 
Да и кому в Москве не зажимали рты 
Обеды, ужины и танцы? 
Не тот ли, вы к кому меня еще с пелен, 
Для замыслов каких-то непонятных, 
Дитей возили на поклон? 
Тот Нестор * негодяев знатных, 
Толпою окруженный слуг; 
Усердствуя, они в часы вина и драки 
И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг 
На них он выменил борзые три собаки!! ! 
Или вон тот еще, который для затей 
На крепостной балет согнал на многих фурах 
От матерей, отцов отторженных детей? ! 
Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах, 
Заставил всю Москву дивиться их красе! 
Но должников * не согласил к отсрочке: 
Амуры и Зефиры все 
Распроданы поодиночке!! ! 
Вот те, которые дожили до седин! 
Вот уважать кого должны мы на безлюдьи! 
Вот наши строгие ценители и судьи! 
Теперь пускай из нас один, 
Из молодых людей, найдется - враг исканий, 
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин, 
В науки он вперит ум, алчущий познаний; 
Или в душе его сам Бог возбудит жар 
К искусствам творческим, высоким и прекрасным, - 
Они тотчас: разбой! пожар! 
И прослывет у них мечтателем! опасным! ! -
Мундир! один мундир! он в прежнем их быту 
Когда-то укрывал, расшитый и красивый, 
Их слабодушие, рассудка нищету; 
И нам за ними в путь счастливый! 
И в женах, дочерях - к мундиру та же страсть! 
Я сам к нему давно ль от нежности отрекся? ! 
Теперь уж в это мне ребячество не впасть; 
Но кто б тогда за всеми не повлекся? 
Когда из гвардии, иные от двора 
Сюда на время приезжали, - 
Кричали женщины: ура! 
И в воздух чепчики бросали!

Грибоедов "Горе от ума", монолог Чацкого "А судьи кто?"

Над широким берегом Дуная, 
Над великой Галицкой землей 
Плачет, из Путивля долетая, 
Голос Ярославны молодой: 
 
«Обернусь я, бедная, кукушкой, 
По Дунаю-речке полечу 
И рукав с бобровою опушкой, 
Наклонясь, в Каяле омочу. 
 
Улетят, развеются туманы, 
Приоткроет очи Игорь-князь, 
И утру кровавые я раны, 
Над могучим телом наклонясь» . 
 
Далеко в Путивле, на забрале, 
Лишь заря займется поутру, 
Ярославна, полная печали, 
Как кукушка, кличет на юру: 
 
«Что ты, Ветер, злобно повеваешь, 
Что клубишь туманы у реки, 
Стрелы половецкие вздымаешь, 
Мечешь их на русские полки? 
 
Чем тебе не любо на просторе 
Высоко под облаком летать, 
Корабли лелеять в синем море, 
За кормою волны колыхать? 
 
Ты же, стрелы вражеские сея, 
Только смертью веешь с высоты. 
Ах, зачем, зачем мое веселье 
В ковылях навек развеял ты? » 
 
На заре в Путивле причитая, 
Как кукушка раннею весной, 
Ярославна кличет молодая, 
На стене рыдая городской: 
 
«Днепр мой славный! Каменные горы 
В землях половецких ты пробил, 
Святослава в дальние просторы 
До полков Кобяковых носил. 
 
Возлелей же князя, господине, 
Сохрани на дальней стороне, 
Чтоб забыла слезы я отныне, 
Чтобы жив вернулся он ко мне! » 
 
Далеко в Путивле, на забрале, 
Лишь заря займется поутру, 
Ярославна, полная печали, 
Как кукушка, кличет на юру: 
 
«Солнце трижды светлое! С тобою 
Каждому приветно и тепло. 
Что ж ты войско князя удалое 
Жаркими лучами обожгло? 
 
И зачем в пустыне ты безводной 
Под ударом грозных половчан 
Жаждою стянуло лук походный, 
Горем переполнило колчан?»

Àóäèîõðåñòîìàòèÿ

Плач Ярославны "Слово о полку Игореве"

Погиб поэт! — невольник чести — 
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде... и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь... — он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок. 
Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалёка, 
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!.. 

                      И он убит — и взят могилой,
            Как тот певец, неведомый, но милый,
                      Добыча ревности глухой,
            Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой. 

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
      Он, с юных лет постигнувший людей?.. 

И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
                      Но иглы тайные сурово
                      Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шопотом насмешливых невежд,
        И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
                      Замолкли звуки чудных песен,
                      Не раздаваться им опять:
                      Приют певца угрюм и тесен,
                      И на устах его печать. — 

                      А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
        Таитесь вы под сению закона,
        Пред вами суд и правда — всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
                      Есть грозный суд: он ждет;
                      Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
                      Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
                      Поэта праведную кровь!

Popular tracks by Лера Насонова