ЭМЕЛИ - Засыпай, мой май

Ну, вот родился у меня ребёнок, елы-палы. Мне - двадцать один, жене – девятнадцать. Ребёнок – дитя любви. Ну, то есть плод. Да, плод любви, он же плод страсти. Ну, вообще-то если говорить прямо, то не «он», а «она». Девочка родилась. Я счастлив, счастлив до такой степени, что на паре не смог вообще ничего сказать. Ну, то есть абсолютно. Чкалов меня поднимает и спрашивает… я даже не понял, что он меня спрашивает. Cтою и молчу, просто на него смотрю и молчу. Мне не очень-то нужно отвечать, не то чтобы мне безразлично… хотя – да, мне безразлично, я абсолютно индифферентен. И это не из-за неуважения к нему или его предмету, просто я не понимаю, что он и его вопрос делают в моём счастливом мире, я стою и улыбаюсь, не так чтобы очень нагло, но такой внутренней улыбкой. Улыбаюсь и смотрю на него, и даже не на него, а ток сквозь него стою и весь сияю, типа, я вот такой вот встал и стою, а чего бы и не постоять, мне, в общем-то, без разницы, сидеть мне или стоять, я просто счастлив. Попросят подпрыгнуть, я, скорее всего, подпрыгну, но это не из-за того, что я такой услужливый, а просто мне безразлично стоять, прыгать или вовсе лечь. Вот я так стою и улыбаюсь, а он, Чкалов, смотрит на меня и говорит: «Ну, что ж Вы, милостивый государь?..» и так на меня смотрит, мол, ну, что ж ты, в натуре? А я молчу, я счастлив и, вообще, мне безразлично, что там снаружи, потому что у меня Дочь, родилась, а тут вопросы по… какой это у вас предмет?.. ну, не важно сейчас, ну, в общем, не важно…
- У него дочь родилась, - вписался за меня Юра.
- А ну, тогда конечно, Вы присаживайтесь, присаживайтесь…
Ну, присел я и так до конца пар и просидел. Нет, конечно, я вставал, переходил из аудитории в аудиторию, не понимая, что твориться вокруг. Ведь мне без разницы. Блин! у меня дочь родилась!.. не сама конечно, её Лёля родила, но факт остаётся фактом, дочь то родилась. Я – Отец. Лёля – мама. Невероятно.
Сижу я на парах, мимо, бочком так, всё проходит, я имею в виду люди, время, пары эти самые, всё так бочком, ничего меня старается не касаться, а смысл какой? Зачем меня  касаться, я ж всё равно не реагирую, я перенёсся в параллельный мир, или это они все перенеслись, ведь я, как был тут, так и остался, более того, у меня тут ещё и жена, и дочка теперь. А они… все они… где-то параллельно, так дрейфуют.  Мир мой не трогают, а что меня трогать? У Меня ж Дочь!!! 
Причём всё началось вчера утром. Не, ну конечно, всё началось намного раньше, но вот это выстраивание параллельного мира началось, как раз утром. 
Лёля мне говорит: «Знаешь, я, кажется, рожаю». 
Я ей: «Как это тебе кажется? Мне звонить в скорую»? 
Она: «Ой, нет, наверное, ещё не звони». 
Я: «Подожди, если ты рожаешь, то, наверное, уже пора». 
А она мне: «А если я не рожаю, зачем звонить?». 
Я: «Ты знаешь, я всё-таки позвоню, пусть приедут, а там уж решают, рожаешь ты или нет». 
Она: «Ну, хорошо… ОЙ!!! А вдруг я ещё не рожаю»
Я: «Ладно»
Набираю 03.
«Алло, скорая, у меня тут жена, кажется, рожает», - говорю и как-то нервно усмехаюсь.
Из трубки: «Так «кажется» или рожает?»
И тут я испугался, что если они не приедут, голос-то у меня молодой, и ржу я как дурак в трубку, вдруг подумают, что какой-то молодой дебил шутит так:
«Точно, рожает, это я чего-то так сморозил, рожает точно», - диктую адрес
Лёля мне: «Ты, понимаешь, рано ещё вроде, семь месяцев ещё»
Я, конечно, понимаю, что рано, что семь месяцев, но с другой стороны, люди ж и в семь месяцев рождаются. Бывает и такое. К тому же, Лёля всю ночь мучалась, говорит что у неё схватки, вроде бы, она, конечно, не уверена, потому что схваток у неё до этого никогда не было, но кажется таки да, очень, во всяком случае, похоже…
Мы на всякий случай собрались, зима на дворе, скоро новый год. Скорая приехала, Лёлю забирают, я тоже иду.
- А ты куда? – спрашивают
- А я с Лёлей, - отвечаю
- Ты знаешь, у нас все застрахованы и водитель, и врачи, и санитары, и больной, при транспортировке, а вот попутчики, так сказать сопровождающие, не застрахованы, так что если что, то ты на свой страх и риск едешь.
- Да, уж понятно, что на свой, не на ваш же…
Сели в машину, я рядом с Лёлей, и поехали. Зима… гололёд… С Русановки выехали на Серафимовича, а там такой маленький уклончик в конце, такой небольшой, градуса три, я так думаю. Машина медленно так едет, еле ползёт, и носит её от бровки к бровке, но всё-таки карабкается она наверх. Одолели мы подъём и тут уже побыстрее движение началось. Можно сказать, летим на Красный хутор. Лёлю увели в родильное, а мне отдали её куртку, и другие вещи. Говорят: «А тебе туда нельзя». Мол, ждать нет смысла иди гуляй. Ну, я лёлину курточку поверх своей надел, сапоги подмышку и домой потопал. Иду по улице в её сиреневом пуховике и думаю: «Интересно, каково ей там сейчас?»
Пришёл, переоделся и на пары поехал, а там, на парах… полнейшая прострация. Ничего не соображаю. Да и смысла нет в этом, соображать. Что пары? У меня Лёлечка рожает. Как только пары окончились, я к роддому. Подхожу к справочной спрашиваю, что там с Лёлей, а они говоря: «Ваша-то уже родила. Как партизан молчала, все шумят, а она лежит тихонечко на кресле и говорит так тихо: «Рожаю я, кажется» ну, доктор ей мол, если бы ты рожала, мы бы услышали, вон посмотри как люди кричат, а Лёля твоя как заорёт матом, ну, тут доктор и понял, что таки рожает она… ну, вот так»
А ей и говорю: «Это чудно, что всё так сложилось, а родился то кто?»
«Кто, кто? Девочка родилась, кило восемьсот, семимесячная, только у неё желтушка и пуповиной она была обвита, но вы не переживайте, такое случается, с ней всё будет в порядке»
«А можно ли пройти туда, к ним?» - спрашиваю
«А вот этого как раз нельзя, пишите записку, мы передадим маме»
Ну, тут мы давай записки писать друг другу, на одном листке бумаги, я ей, она мне. А тут и мама Лёлина подошла и подружка её. Так мы ей напередавали гостинцев и когда уже всё было написано и передано, домой поехали. Я в состоянии конечно совершенно неописуемом, потому что вроде бы и рад, а как выражать это непонятно. Не прыгать же как сумасшедший, не кричать же, хотя и хочется очень.
Ну, про пары на следующий день и Чкалова я уже рассказал, а Лёлю в Охмадет перевели с малой. Малую в кувезу положили, Лёля к ней ходит время от времени, перепеленать или покормить, а так сидит в подвале, их там почти сорок человек в этой палате, я заглянул и обалдел, казарма чистой воды… такие все, даже не знаю, как это описать правильно… хочется обнять и пожалеть.
Лёля на кормление собирается и говорит: «Иди под окошко, я тебе её покажу». Я под окно, смотрю там малюсенькое такое личико, остальное завёрнуто в пелёнку. Ну, какая она малюсенькая, слов нет. Кроха. 
А новый год, всё ближе и тут уж чего?.. нужно забирать Лёлю домой, новый год отмечать. Малую не отдают, рано ещё. Лёлю домой забрали, а она себе места не находит, говорит, поеду я к ней. А куда ж там ехать? Праздники, сегодня 31-е, отмечать нужно. Ну, сели мы за стол, на Лёле лица нет, сидит тихонечко серой мышкой и ни тебе нового года, ни тебе нового счастья, только тоска в глазах. На утро, отвезли её обратно в Охмадет. Повидала она малую, говорит: «Желтушка у неё проходит». Врачи говорят: «Не изводи себя, отправляйся домой, отдохни, мы тут присмотрим». Ну, мы опять Лёлю домой забрали. Она сцеживается, а я вожу баночки с молоком в Охмадет. Баночка у нас маленькая, грамм 250, а тут на площадке лестничной, встречаю мужичка, который две литровые банки привёз.
- У нас двойня, так вот молоко так и бежит у неё, - говорит
Сестричка объясняет, что тех, кому молока от матери родной не хватит, будут докармливать этим, так что добро не пропадёт.
Ну, думаю и чудненько, а то вдруг малой не хватит Лёлиного. Вышел и к телефону автомату, он же – таксофон, Набираю Славика и предлагаю пивка выпить. А чего бы не выпить, повод будь здоров, Дочь же ж родилась. Вот мы в «Олесе» и поддали под этот повод. Потом носило нас куда-то. Писали под баки мусорные. За что и получили от ментов дубинками, но с другой сторону в «Олесе» туалета нет, где ж там пописать, а пиво продукт мочегонный, вот мы под баки то и отлили, а в конце процесса слышим шаги сзади, и тут на тебе менты, ширинки ещё застегнуть не успела, а они уже дубинками по спине, ну мы от туда валить. Смылись, в общем. Потом бродили где-то возле метро КПИ, потом опять в «Олесю» направились, прямо через Брест-Литовский, и вот тут мне в голову гениальная идея пришла:
- А давай, - говорю, - Славик, отольём прямо на двойной осевой. Метны до нас тут не доберутся.
Славик в восторге, ну, мы и давай отливать, темно уже, но машины то фарами подсвечивают. И вот мы отливаем, а они туда-сюда ездят, ну, нас, конечно, это не трогает, мы ж на разделительной полосе, никто на неё не заезжает, так что отлили без помех, и воспоминание такое интересное осталось, ну, просто замечательное. А менты нас не тронули, им не досуг лезть на середину проспекта. Так что расчет был верный. В «Олесе» мы ещё по две кружки выпили и домой поехали. А чего б не поехать? Программа выходного дня выполнена: и со Славиком встретился, и за ребёночка выпили.
И всё бы ничего, но только у Лёли от переживаний, молоко пропало. Ну, то есть, меня ж не было долго, вот так уехал к малой с молоком и всё… с концами пропал. А ума то у меня, конечно, не хватило позвонить домой и сказать, что вот он я, мол, всё отлично, молоко отдал, Славика встретил, бухаем. Нет. Не сказал я этого в телефонную трубку, а мог бы, но не сказал. Не факт что Лёля сразу бы всё поняла, но я бы, всё-таки, предупредил, мол, не жди скоро и трезвого, а, скорее всего, приготовься, к тому, что буду я попозже и не совсем трезвый. Ну, в общем, что сделано, то сделано, не позвонил я, и вот, я пьяный в драбадан, и Лёля без молока.
Ну,  я, конечно, давай извиняться и предлагать свою помощь. Но она отправила меня спать, вообще она заботливая, только что не так сразу спать отправляет, мол, иди –спи… ну, я, конечно, иду, так как поспать да ещё при полном непротивлении жены, это же прекрасно. А когда я поспал, так тогда я уже и стал Лёле помогать. Массаж груди и даже отсасывал молоко, всё ради того чтобы молоко пошло опять, а то ведь без молока абсолютно нельзя.
Потом Лёля опять в Охмадет уехала, и всё время с малой уже была. И так Малая окрепла, и выписали её через три недели. Так что стали мы все жить вместе. Радостно и счастливо, не без ссор конечно, но кто ж без ссор может, практически никто, к тому же, милые бранятся - только тешатся.
А малую мы Машей назвали, почему? Сам не знаю, может быть потому, что у меня в детстве подружка лучшая была Маша, а может быть потому, что родилась она 24-го декабря, а это как раз день перед рождеством католическим. Marry Xmas, говорят они. Весёлого рождества, вот и малая у меня Мэри, весёлая и праздничная, если так вообще можно сказать, так что, наверное, не ошибся в имени, а с другой стороны, как тут ошибёшься, я её как увидел, сразу подумал: «О, Маша», - так что это судьба, а против судьбы не попрёшь.

Child

Prvln - Курение

Artik Feat. Marsel Feat. Женя Мильковский — Лица

Когда я умру

Девочка-Суицид (zvukoff.ru)

CARTMAN - - Берег

прощаться? 
а может из последних сил собраться
остаться
набраться смелости - во всем признаться?

когда хоть на секунду одолеет страх - найди меня в случайных номерах

Вандер Фил - Сон

Люмен, Би - 2 И Агата Кристи - А Мы Не Ангелы, Парень

BLACK MAMBA

MATRANG - Мама

Вандер Фил - Сон

GrootwithUs

Related tracks