Из окна
я наблюдаю, как прибывает поезд,
заржавелое насекомое
с огромными глазами.
Как легко он тянет один за другим
свои гробы через солнечную долину!
Двадцать один, двадцать два...
Есть в них кто-то или они пусты?
Сейчас он шипя выпускает пар,
который плавно приближается ко мне
будто неясное послание.
Я делаю радио громче,
сюита для виолончели, на фоне которой
можно четко услышать
тяжелое дыхание музыканта.

Sonya Spielberg