from https://soundcloud.com/stukovnikov/sunny-swamp

cut off. enigma-dance

mix for возвишення і заземлення слідом

from https://soundcloud.com/20ft_radio/healing-hour-w-anthony-junkoid-20ft-radio-01112020

for healing regress

Äæàç

Вій - Ел кондор паса

Вій - Блюз

Вій - Хрещений Батько

Вій - Самотність

Вій - Лікарня Св. Джеймса

Вій - Коломийки

Вій - Меккі-Ніж

Вій - Сільвія

Вій - Країна Чудес

Вій - Квітка

Вій - Тбіліссо

Вій - Дівчина З Імпанели

Selo

Цукор Біла Смерть - Процесія Мертвих

Цукор Біла Смерть - Untitled

Китицi 

Koło Lasu - Світлана Няньо

Księżyc

Mijana - Księżyc

Сховайся

III Episode from Original Performed Sound track "Transilvania Smile"

ïðèéäè ÿíãîëå

Ігор Цимбровський - Бути

Пустой сонет

Кто вас любил восторженней, чем я?
Храни вас Бог, храни вас Бог, храни вас Боже.
Стоят сады, стоят сады, стоят в ночах,
и вы в садах, и вы в садах стоите тоже.

Хотел бы я, хотел бы я свою печаль
вам так внушить, вам так внушить, не потревожив
ваш вид травы ночной, ваш вид ее ручья,
чтоб та печаль, чтоб та трава нам стала ложем.

Проникнуть в ночь, проникнуть в сад, проникнуть в вас,
поднять глаза, поднять глаза, чтоб с небесами
сравнить и ночь в саду, и сад в ночи, и сад,
что полон вашими ночными голосами.

Иду на них. Лицо полно глазами...
Чтоб вы стояли в них, сады стоят.

1969

Леонид Аронзон

Леонид Аронзон - Пустой Сонет

В пасмурном парке рисуй на песке мое имя, как при свече,
и доживи до лета, чтобы сплетать венки, которые унесет ручей.
Вот он петляет вдоль мелколесья, рисуя имя мое на песке,
словно высохшей веткой, которую ты держишь сейчас в руке.
Высока здесь трава, и лежат зеркалами спокойных небесных небес
голубые озера, качая удвоенный лес,
и вибрируют сонно папиросные крылья стрекоз голубых,
ты идешь вдоль ручья и роняешь цветы, смотришь радужных рыб,
Медоносны цветы, и ручей пишет имя мое,
образуя ландшафты: то мелкую заводь, то плес.
Да, мы здесь пролежим, сквозь меня прорастает, ты слышишь трава,
я, пришитый к земле, вижу сонных стрекоз, слышу только слова:
может быть, что лесничество тусклых озер нашей жизни итог:
стрекотанье стрекоз, самолет, тихий плес и сплетенье цветов,
то пространство души, на котором холмы и озера, вот кони бегут,
и кончается лес, и, роняя цветы, ты идешь вдоль ручья по сырому песку,
вслед тебе дуют флейты, рой бабочек, жизнь тебе взгляд,
провожая тебя, все зовут, ты идешь вдоль ручья, никого с тобой нет,
ровный свет надо всем, молодой от соседних озер,
будто там, вдалеке, из осеннего неба построен высокий и светлый собор,
если нет его там, то скажи, ради Бога, зачем
мое имя, как ты, мелколесьем петляя, рисует случайный,
не быстрый и мутный ручей,
и читает его пролетающий мимо озер в знойный день самолет.
Может быть, что ручей — не ручей, только имя мое.
Так смотри на траву, по утрам, когда тянется медленный пар,
рядом свет фонарей, зданий свет, и вокруг твой безлиственный парк,
где ты высохший веткой рисуешь случайный, небыстрый и мутный ручей,
что уносит венки медоносных цветов, и сидят на плече
мотыльки камыша, и полно здесь стрекоз голубых,
ты идешь вдоль воды и роняешь цветы, смотришь радужных рыб,
и срывается с нотных листов от руки мной набросанный дождь,
ты рисуешь ручей, вдоль которого после идешь и идешь.

апрель, 1964

Леонид Аронзон - Послание В Лечебницу

СТИХИ В ПРОЗЕ Ночью пришло письмо от дяди: «Каждый день приходится заставлять себя жить, засеивать свое небо остроумием, творчеством, подневольным весельем. Пытаться забором из каких – то встреч отгораживаться от одиночества, но, увы, небо не засеивается, забор разваливается. Так-с и сидеть–с что ли–с?» - Качели, - сказал дядя, -возносили меня и до высочайшей радости и роняли до предельного отчаяния. Иногда каждый такой мах растягивался на месяцы, иногда хватало и секунды, но всякий раз крайнее состояние казалось мне окончательным. - Жизнь, - сказал дядя, - представляется мне болезнью небытия… О, если бы Господь Бог изобразил на крыльях бабочек жанровые сцены из нашей жизни! –воскликнул дядя. - Одиночество мое, - сказал дядя. - Обладание мудростью, - сказал дядя, -выглядит теперь постыдным, хотя еще вчера я счастлив был возможностью учить. - Я изрядно рассчитывал на наслаждение, которое получу от смерти, -сказал дядя, - но теперь не рассчитываю на него. Природа и искусство мне осто….ли. - Нет ничего, но и ничего тоже нет, - сказал дядя, -есть только то, чего нет, но и то только часть того. Я пристально присмотрелся к тому, что, казалось мне, есть наверняка – нет того. И нет нет, -сказал дядя. - Зачем я себе? – воскликнул дядя. - Однако, - сказал дядя, -если Бог явит себя, то я не знал большего счастья, чем любить его, потому что здесь не угадаешь, что реальность, что фантазия. - Вот, - сказал дядя, - любая участь не интересует меня, ибо ни в памяти, ни в воображении не найти сносного состояния, а бульварный вопрос, что мне приятнее – тишина или музыка – решился в пользу тишины. Стирательная резинка вечности, слепой дозор, наделенный густоглазием, а также карманный зверинец: слоники, жирафчики, носороги- лилипуты, верблюдики – карликовые карлики или пейзаж с грудной луной, так что в конце концов я принял (поймал) себя за летучую мышь: красавица, богиня, ангел мой, я и устье и исток, и устье и исток! Чем дальше я смотрел на это что, тем тише мне становилось. Передо мной столько интонаций того, что я хочу сказать, что я, не зная, какую из них выбрать – молчу. Дядя был хронически несчастным человеком. Мед человечества: кувшин со множеством ненужных ему ручек, океан старцев в утробе времени, скачки новых чудовищ. Мы шли Невой мимо очаровательного (несмотря на мороз) пейзажа. Смерть – самое лучшее. - Наконец – то конец, – буркнул дядя, - снег-с идет. Шел снег-с. Дядя попросил меня – я не отказался. Одно – довольно продолжительное время – я был так счастлив, что прямо – таки чувствовал, что мы уже прошли через Страшный Суд и теперь живем по его решениям: одним – рай, другим – не рай, каждому дана жизнь такая, какую он заслужил предыдущей. По тому, как я тогда был удачлив во всем (потом эти удачи выглядели уже не ими), и вокруг был Гурзуф с гранатами, персиками и морем, то я предполагал, что предыдущая жизнь моя была (хоть временами) угодной Богу. Если бы и я сам, и люди показывали на меня: Орфей!, я бы пошел в жаркие страны есть их плоды, их мясо, курить траву и цветы (моя невеста Rita мне бы их собирала). Но я не люблю таких людей, как я. - Где же хоть что – нибудь? – сказал дядя. Знаете ли вы последнее, что сказал дядя: «Качели оборвались: - перетерлись веревки.» Еще не август. Но уже. Я хотел бы отвернуться. Катастрофа – закрытые глаза.

Леонид Аронзон - Стихи В Прозе

Я учился траве, раскрывая тетрадь,
И трава начинала как флейта звучать.
Я ловил соответствия звука и цвета,
И когда запевала свой гимн стрекоза,
Меж зеленых ладов проходя, как комета,
Я-то знал, что любая росинка — слеза.
Знал, что в каждой фасетке огромного ока,
В каждой радуге яркострекочущих крыл
Обитает горящее слово пророка,
И Адамову тайну я чудом открыл.

Я любил свой мучительный труд, эту кладку
Слов, скрепленных их собственным светом, загадку
Смутных чувств и простую разгадку ума,
В слове п р а в д а мне виделась правда сама,
Был язык мой правдив, как спектральный анализ,
А слова у меня под ногами валялись.

И еще я скажу: собеседник мой прав,
В четверть шума я слышал, вполсвета я видел,
Но зато не унизил ни близких, ни трав,
Равнодушием отчей земли не обидел,
И пока на земле я работал, приняв
Дар студеной воды и пахучего хлеба,
Надо мною стояло бездонное небо,
Звезды падали мне на рукав.

Арсений Тарковский

Арсений Тарковский - «Я Учился Траве, Раскрывая Тетрадь...»

Enigmé

Watering a Flower

Haruomi Hosono - Muji Original BGM

Hiroshi Yoshimura - Wet Land

4 Позиции Бруно Непрерывный Поток

soundcloud:tracks:741182188

Popular tracks by зникаюча