Не понятно как быть как устроить
Не уйти в новый мир лишь запомнив себя
Навсегда потеряли свой путь
Души тех, кто утратил сердца

Кто пытался найти не других, а себя
Кто не копий слепых отраженье,
Те кто мыслью летел высоко в небеса,
Тем положены были оковы.

Пламенем языков был обласкан.
Под оглушительный шёпот толпы,
Те кто предан был воле свободы,
Вниз смотрели лишь пепла столбы.

Ты лети высоко, сыпь на головы пепел,
Там внизу лишь отчаянный гул пустоты,
Любопытством своим обескровлен,
Ты такой не один, в небеса посмотри,
Знай кто ты...

Ведь когда-то, кто-то из нас,
Путь проточит свой к правде, словно вода,
Скажут все, что так было всегда,
Чёрным смогом у них, объяты сердца...

Ты лети высоко, сыпь на головы пепел,
Там внизу лишь отчаянный гул пустоты,
Любопытством своим обескровлен,
Ты такой не один, в небеса посмотри,
Знай кто ты...

Ты не бойся того, кто ты есть,
Не предай память тех, кто лишь верил,
Тьму  разгонят лишь те, кто придет после нас,
А сегодня мы всё ещё пепел...

Знай кто ты

Укрощённой тревогой смотрю в горизонт,
Но понять что я вижу не в силах,
То-ли шёпот свободы ласкает мой взор,
То-ли гром автократии близок.

Я боюсь что не справлюсь с потоком времён,
Что волною истории смоет,
Думал я, ветерок перемен пробуждён,
Но безумия штиль чёрный воет...

Только отбросили, кровавых господ,
Глас народа всё чётче звучал,
Но впустили к себе козла в огород,
Под личиной благой, Бафомета оскал...

Ты не думай, что всё хорошее уже позади,
Что тьма и тлен беспробудный лишь впереди,
В отражениях лица, на лицах остался лишь страх,
Но искрою надежды взорвётся наш крыльев взмах.
В наших сердцах...

Средь пожаров ненужной войны, потешается Велиар,
Лишь в страданье и горе других, видит он свой идеал,
Ты его изгони, ты его прогони, он ошибка наших отцов,
И надежда воспрянет как феникс,
Лишённый прозрачных оков.

Ты не думай, что всё хорошее уже позади,
Что тьма и тлен беспробудный лишь впереди,
В отражениях лица, на лицах остался лишь страх,
Но искрою надежды взорвётся наш крыльев взмах.
В наших сердцах...

Крыльев взмах

Его не остановишь, 
оно уже ползёт,
разносит все преграды,
стремясь начать полёт.

Давленье возрастает, 
всё словно как в кино,
В наш мир из тёмной бездны,
врывается ОНО!

ОНО!! - Громадное!
ОНО!! - Огромное!
ОНО!! - Великое!
ОНО!! - Непобедимое!
ОНО!! - Обожествлённое!

Во тьме оно родилось,
Явивший бездны суть,
Извилистой дорогой,
Лежал к свободе путь.

Вдохнув глоток свободы,
Взамен давая смрад,
Проклятьем вечной бездны
Явило миру ад.

ОНО!! - Громадное!
ОНО!! - Огромное!
ОНО!! - Великое!
ОНО!! - Непобедимое!
ОНО!! - Обожествлённое!

ОНО

Игла небрежно проникает в твою вену,
За дозу снова платишь стоя на коленях,
В подвале, тёмном уперевшись ты на стену,
Над зажигалкой греешь ложку на ступенях,
И твои вены как дороги средь руин,
Наполняет героин...

И твоё тело вмиг окутывает холод,
Вдруг яркий взрыв волною жара с живота,
Приятным зудом словно тысячи иголок,
Огнём по позвонкам крадется в голову удар,
Смешался снова рай и ад...

С волною жара, растворяются проблемы,
Как одеялом тёплым сотканным из снов,
Рай длится миг, и вновь тепло уходит,
В груди дырою чёрной пустоты покров.

По руке прольётся горячий мёд.
Глаза — стекло, в них — рай знакомый.
Дорогой в ад ведёт твой полёт,
Уколы в язву как в кратер багровый,
Кладбище вен - География боли.
Грязное жало качает свой яд,
Сел на систему, остался без воли,
Последний укол чёрным сном твой объят.

Скрутило в подвале, кричит каждая клетка,
Твой белый бог увёл тебя в ноль,
Дно на системе твоя чёрная метка,
Сдохнуть за дозу в грязи сырой.

По руке прольётся горячий мёд.
Глаза — стекло, в них — рай знакомый.
Дорогой в ад ведёт твой полёт,
Уколы в язву как в кратер багровый,
Кладбище вен - География боли.
Грязное жало качает свой яд,
Сел на систему, остался без воли,
Последний укол чёрным сном твой объят.

Игла

Крадётся толстый мальчик, учуял он еду,
Хоть пот течёт по ляшкам, не время тут стыду,
И громовая поступь, качается сервант,
Несчастный холодильник, безрадостный атлант.

Его не остановишь, он будет пировать,
За курочку с пюрэшкой, продаст родную мать,
Отец его боится, боится даже кот,
Когда Василий голоден, он жрёт соседский скот.

Ты не смотри ему в глаза, он свирепый альфа-хищник,
С зубов капает слюна, в тебе он видит вкуснотищу.

Рождённый быть жирным,  он липидных кровей,
В детстве любил, ловить и жрать голубей,
Мир для него, как большой шведский стол,
В аду для него, шкварчит отдельный котёл.

Прошло 4 года, сожрал он пол страны,
Теперь он отдыхает, примерно до весны,
Все те, кто был не съеден, молились лишь ему,
Что-бы поспал подольше, пели колыбельные тому,

Рождённый быть жирным,  он липидных кровей,
В детстве любил, ловить и жрать голубей,
Мир для него, как большой шведский стол,
В аду для него, шкварчит отдельный котёл.

И вот весна настала, все люди ждут конца.
Но он не просыпался, сморило сорванца,
Но кто-то вдруг заметил - Василий не дышал,
И люди его съели - месть тех, кого он жрал.

Рождённый быть жирным

Чаю налей, давай же смелей,
Будь как дома, сгущёнки подлей,
Располагайся, присядь на диван,
Пледик возьми и закурим дурман.

Передавай, не жадничай друг,
Всем хватит скрасить вечерний досуг.
Сделай затяг, чаем запей,
Пойду вскипячу я водички скорей.

И глаза горят, на душе тепло,
В кружке вкусный чай, побеждает зло.

Чаёчек - вкусный очень,
Кипяточек - в руках сочень,
Хорошо, что есть мешочек,
В сизой дымке, огонёчек.

На дворе уже ночь, в животе заурчало,
Было нам хорошо, но на хавчик пробрало,
Открываю сервант, там вкусняшки лежат,
Ты давай забивай, наш родной самосад.

Чаёчек - вкусный очень,
Кипяточек - в руках сочень,
Хорошо, что есть мешочек,
В сизой дымке, огонёчек.

Ты лежишь довольный, и мне хорошо,
День прошел и ладно, что нам нужно ещё,
Завтра выходные, пойдём в гости к тебе,
Купим чаю...
Посидим на траве...

Чаёчек - вкусный очень,
Кипяточек - в руках сочень,
Хорошо, что есть мешочек,
В сизой дымке, огонёчек.

Чаёчек

Выйди из своей головы,
посмотри на мир под другим углом.
На душу наложены швы,
но ты перейди через этот разлом.

Я тоже устал просто ждать,
когда мир подарит мне тот самый шанс.
Хватит бесполезно блуждать —
возьми у этой жизни реванш.

Как непись, ты застрял в начертанной судьбе,
Ты лишь прах воспоминаний о прежнем себе.
Ты забыл, кто ты есть, ты себя заковал,
Жизни искру свою ты так и не отыскал.

Твоя жизнь — это дорога между домом и работой,
Все мечты твои — фальшь, что навязана банкнотой.
Ты живёшь в пузыре с такими же, как и ты,
Чтобы заглушить свой крик, ты лишь пьёшь до тошноты.

Остановись
на миг —
и есть шанс, что ты заметишь:
твоя жизнь — обман.
Тебе сказали, что так надо,
и ты принял чужого себя...

Как непись, ты застрял в начертанной судьбе,
Ты лишь прах воспоминаний о прежнем себе.
Ты забыл, кто ты есть, ты себя заковал,
Жизни искру свою ты так и не отыскал.

Как непись

В своём колебании, между скукой и страданием,
Чужими догмами в себе заполняя пустоту,
Строишь планы наперегонки со своим увяданием,
А времени пески, заполняют твой последний приют.

Ты можешь стремится уважить любого того, кто не ты,
Ты можешь пытаться поглубже зарыть своё тихое я,
Но как не старайся, заглядывая в эти коллективные рты,
Лишь оправдания хочет услышать твои, людская земля.

Ты стал заложником путей, что не сулят освобождения,
Где каждый шаг — лишь компромисс с самим собой,
Как и других, тебя лишь ждет парад забвенья,
Твоя награда за тяжёлый, но без смысла бой.

Ты отпусти оковы страха, что сам себе вручил когда-то,
И под теней косые взгляды, беги на встречу ты к себе,
Верни свой голос, избавься ты от общества диктата,
И ты увидишь, что хозяин ты своей судьбе.

Закрывшись от других, ты думаешь, вокруг тебя лишь тьма,
Но свет он близко, он в тебе, делись им с тем, кто рядом,
Вчера ты думал, что в душе твоей, лишь бесконечная зима,
Ты мысль пробудил в себе сегодня словно молнии разрядом.

Ты отпусти оковы страха, что сам себе вручил когда-то,
И под теней косые взгляды, беги на встречу ты к себе,
Верни свой голос, избавься ты от общества диктата,
И ты увидишь, что хозяин ты своей судьбе.
К таким, кем стал ты, раньше полон ты был осуждений,
Пытаясь быть как все, твой голос серостью звучал,
Свобода начинается там, где кончается страх чужих мнений,
Ты тот, кого серые рты зовут - маргинал.

Серость

Вадим Вадимыч лучше всех, Вадим Вадимыч понимает.
Ведь без него мы пропадём, мы станем запада рабами.
Он с детства умный был мужик, в стране он дров не наломает.
Как все, на отдых ездит в Геленджик, детей целует в пузико губами.

С народом был всегда он на одной волне.
Когда он водой в прятках был, он тоже прятался со всеми.
Никто поймать его не сможет на вранье.
Он никогда не врёт, клеветникам статья по госизмене.

Вадим Вадимыч царь всея Гряzи, Гряzzия с ним поднимится с колен.
Хотя коленей много, ОН ОДИН! Он в окружении врагов, но он всех победит!

Страна любимая Гряzzия! Сколько земель, сколько лесов.
Лишь только он, единый лидер, тебя избавит от врагов.
Вокруг собаки громко лают, в Гейропе стонут псы войны.
Но не сломаешь вас, Вадим Вадимыч, нашей стране вы так сейчас нужны!

Пенсионерам дал возможность он работать, и в благодарность, они выбрали его опять.
Бояр плохих он ищет днём и ночью, чтоб наказать их, за страны развал.
Колонну пятую, враги нам подсылают, друзьям царя они мешают крепко спать.
Вадим Вадимыч, он всё понимает, метлой поганой из страны их гнал.

Страна любимая Гряzzия! Сколько земель, сколько лесов.
Лишь только он, единый лидер, тебя избавит от врагов.
Вокруг собаки громко лают, в Гейропе стонут псы войны.
Но не сломаешь вас, Вадим Вадимыч, стране вы так сейчас нужны!

Вадим Вадимыч

С любовью, так нежно, ласкает шею петля,
С улыбкой, безмятежной, взгляд твой тешит палача,
За верность медаль так легка, из-под ног уходит земля, 
ла-ла-ла-лааааа, 
Ползёт нетерпеливо к эшафоту строем страна, стыдливо хохоча.

ТЫ! А что сделал ТЫ! что бы первым быть в этих рядах?
Верь! просто верь – как зверь! что в клочья будет резать врага!
Сомнение – враг, а приказ — это бог! Докажут в судах!
Ах! Как хорошо, что мы лучше других, тихо плачет тайга.

Хорошо, где нас нет — это цель наступленья,
Душа необъятна, как бездна глубин,
Рождённый быть мёртвым — по уведомленью!
Росою во вражьих полях ляжет гемоглобин.

Быть как дома там, где вчера ещё смеялись дети врага,
Быть как дома там, где теперь лишь руины и грязь,
Смогли повторить, на предков костях станцевав гопака,
Над ворохом гнилостных тел гордостью возносясь.

Смех и радость под возглас тротила, приносит февраль,
Каждый кто небезучастен, стреляет правдой в висок,
Здесь каждый мёртвый получит свинцом героя медаль,
Груз двести – это почётно, расскажет тебе покосившийся крест,
как итог.

Быть как дома там, где вчера ещё смеялись дети врага,
Быть как дома там, где теперь лишь  руины и грязь,
Смогли повторить, на предков костях станцевав гопака,
Над ворохом гнилостных тел гордостью возносясь.

Из России с любовью

I'am lyrics writer, make songs with SUNO.

Вадим Вадимыч

ToZero